Резюме Вакцинация населения — одна из наиболее эффективных мер противодействия пандемии, вызванной новой коронавирусной инфекцией. Поэтому ученые всего мира работают над созданием эффективны и безопасных вакцин. Мы разработали синтетическую пептидную вакцину «ЭпиВакКорона» против нового коронавируса SARS-CoV-2, которая представляет собой суспензию для внутримышечного введения, содержащую композицию химически синтезированных пептидных иммуногенов S-белка коронавируса SARS-CoV-2, конъюгированных с белком-носителем, и адсорбируется на гидроксиде алюминия. В настоящее время проводятся I–II фазы клинических испытаний вакцины, которые состоят из двух этапов: этап 1 — открытое исследование безопасности, реактогенности и иммунологической активности вакцины с участием 14 добровольцев в возрасте 18–30 лет, этап 2 — простое слепое сравнительное рандомизированное плацебо- контролируемое исследование с участием 86 добровольцев. В исследовании приняли участие добровольцы в возрасте 18–60 лет, вакцину вводили внутримышечно дважды с интервалом 21 день между инъекциями. Все местные реакции на введение вакцины были умеренными, например кратковременная боль в месте инъекции. Признаков развития местных или системных побочных реакций не было. Схема двухдозовой вакцинации вызвала выработку антител, специфичных к антигенам, из которых состоит вакцина, у 100% добровольцев. Сероконверсия с титром нейтрализующих антител ? 1:20 была зарегистрирована у 100% добровольцев через 21 день после второй дозы иммунизации. В группах добровольцев, вакцинированных плацебо, о сероконверсии не сообщалось. Вакцина «ЭпиВакКорона» на основе пептидов имеет низкую реактогенность, является иммуногенным и безопасным продуктом.

Идентификационный номер клинического исследования: NCT04527575.

Введение

За последние два десятилетия коронавирусы спровоцировали эпидемические вспышки двух респираторных заболеваний: ближневосточный респираторный синдром и тяжёлый острый респираторный синдром [3, 15]. В конце 2019 года в Китае был обнаружен новый тип вируса, способный передаваться от человека к человеку, вызывая вспышку вирусной пневмонии [25]. Возникновение нового коронавируса подтверждает, что заболевания, вызываемые этой группой вирусов, представляют угрозу для всемирного общественного здравоохранения, поскольку в течение короткого периода времени вирус распространился почти по всему миру. 11 марта 2020 года ВОЗ придала новому коронавирусу статус пандемии.

Нынешняя ситуация, связанная с непрекращающейся пандемией COVID-19, ставит вопрос о необходимости оперативной разработки контрмер, среди которых одной из важнейших мер является доступность эффективной и безопасной вакцины [10]. В настоящее время во всем мире ведется разработка профилактических средств против COVID-19 на основе следующих технологических платформ: субъединичных, векторных реплицирующихся и векторных нереплицирующихся, РНК- и ДНК- вакцин; инактивированных, живых ослабленных вакцин и вирусоподобных вакцинх на основе частиц [9]. Мы разработали вакцину "ЭпиВакКорона", содержащую химически синтезированные пептидные иммуногены, соответствующие выбранным защитным эпитопам шиповидного (S) белка коронавируса SARS-CoV-2. Пептиды конъюгированны (пришиты) к рекомбинантному вирусному нуклеокапсидному N-белку-носителю. Гидроксид алюминия используется в качестве адъюванта. В настоящее время проводится I–II фаза клинических испытаний вакцины "ЭпиВакКорона", то есть изучение показателей безопасности, реактогенности и иммуногенности вакцины на добровольцах в возрасте 18-60 лет. В данной статье обобщаются промежуточные результаты исследований.

Основными задачами исследований являются: оценка безопасности вакцины "ЭпиВакКорона" при двукратном внутримышечном введении; оценка реактогенности и побочных реакций на введение вакцины; исследование иммунных реакций после двух доз вакцины "ЭпиВакКорона" в сравнении с плацебо.

Материалы и методы

Дизайн исследования

Исследование проводилось в федеральном государственном учреждении здравоохранения «Медико-санитарной части № 163 Федерального медико-биологического агентства» (ФГБУЗ МСЧ-163 ФМБА России).

Первый этап был открытым исследованием. В этом исследовании были задействованы 14 мужчин и женщин в возрасте от 18 до 30 лет включительно, которые соответствуют критериям включения и не имеют критериев исключения, данные которых будут использованы для последующего анализа безопасности и иммуногенности. Второй этап был простым, слепым, плацебо-контролируемым, рандомизированным исследованием на параллельных группах. В исследовании были задействованы 86 мужчин и женщин в возрасте от 18 до 60 лет включительно, которые соответствуют критериям включения и не имеют критериев исключения (Рис. 1). До начала всех процедур исследования от испытуемых было получено письменное информированное согласие на их включение в исследование. Критерии включения: в исследование были включены добровольцы обоего пола с индексом массы тела от 18,5 до 30 кг/м2. При сборе анамнестических данных и данных, основанных на субъективном отчёте, добровольцев не было выявлено хронических заболеваний, серьезных сопутствующих заболеваний, патологий или острых инфекционных заболеваний. Данных о положительном аллергическом анамнезе или непереносимости препарата не поступало. В течение исследуемого периода, а также за 7 недель и менее до иммунизации добровольцы не принимали никаких препаратов, влияющих на параметры иммунной системы. На этапе скрининга у добровольцев не было выявлено отклонений в жизненно важных параметрах (артериальное давление, ЧСС, ЧД, температура тела). При тестировании образцов сыворотки крови добровольцев на наличие антигена к гепатиту В (HBsAg), антител к ВИЧ и к гепатиту С, а также на наличие возбудителя сифилиса были получены отрицательные результаты.

Определение антител класса А, М и G, характерных для SARS-CoV-2, проводили методом ИФА. На этапе скрининга антитела, а также РНК коронавируса SARS-CoV-2 отсутствовали в мазках из носоглотки у всех добровольцев.

Критерии исключения были такими: контакты с COVID-19 в течение 14 дней до начала клинического исследования; гиперчувствительность к любому компоненту вакцины и наличие в анамнезе аллергических реакций на любую вакцинацию в прошлом; наличие в анамнезе серьезных поствакцинальных реакций/осложнений; беременность и грудное вскармливание; военнослужащие-призывники; симптомы любого заболевания на момент включения в исследование или если прошло менее 4 недель с момента выздоровления; наличие в анамнезе любого острого респираторного заболевания в течение менее 3 месяцев до включения в исследование; туберкулез, рак, аутоиммунные заболевания, кожные заболевания (пузырчатка, псориаз, экзема, диффузный нейродермит); длительное применение (более 14 дней) иммунодепрессивных препаратов, глюкокортикоидов системного механизма действия или иммуномодуляторов в течение 6 месяцев до исследования; вакцинация любой вакциной в течение одного месяца до включения в исследование; прием иммуноглобулиновых препаратов или препаратов крови в течение последних 3 месяцев до исследования; донорство 450 мл или более крови или плазмы в течение менее 2 месяцев до исследования.; участие в других клинических испытаниях менее чем за 3 месяца до начала исследования; алкогольная или наркотическая зависимость; прием более 10 единиц алкоголя в неделю; положительный тест на ВИЧ, вирусные гепатиты В и С, сифилис; ложное включение (нарушение критериев включения и невключения) или появление критериев невключения во время исследования; исключение в связи с клинически значимым отклонением от протокола/нарушением протокола; и/или отказ добровольца от продолжения исследования.

После получения результатов обследования (анамнез, физический осмотр, лабораторное и томографическое исследование) добровольцы были разделены на группы. На первом этапе исследование проводилось с привлечением 14 добровольцев, включенных в одну группу (1-ая Группа). Вакцина не была защищена кодом. Первому добровольцу вакцина была введена внутримышечно, затем доброволец в течение 72 часов находился под наблюдением (т. е. период остановки); в случае отсутствия осложнений у первого добровольца вакцинировали второго добровольца. Далее последовал период остановки, и через 72 часа вакцина была введена третьему добровольцу; затем через 72 часа — четвертому; и еще через 72 часа — пятому добровольцу. Через семьдесят два (72) часа после вакцинации 5-го добровольца была проведена первая вакцинация оставшихся 9 добровольцев. Через 21 день после первого введения вакцины проводили вторую инъекцию. Второй этап- простое слепое сравнительное рандомизированное плацебо-контролируемое исследование. Восемьдесят шесть (86) добровольцев были разделены на две группы методом блочной рандомизации в соотношении 1:1 (рандомизация по методу “запечатанного конверта”): Группа 2 получила вакцину "ЭпиВакКорона" (43 субъекта); Группа 3 получила плацебо (43 субъекта). За день до первой вакцинации все добровольцы были госпитализированы. Время пребывания в больнице составило 23 дня. Для объективизации исследования добровольцы не знали, какую исследуемый препарат им вводили. Исследуемые препараты доставлялись в испытательный центр в готовом к применению (защищённым кодом) виде. Для обеспечения маскировки перед инъекцией исследуемые препараты были подготовлены в процедурном кабинете за ширмой. Никаких специальных мер по обеспечению выполнения требований для допущения исследуемого препарата не требовалось, поскольку исследуемый препарат был назначен в медицинском учреждении сотрудниками испытательного центра учреждения. Врач-исследователь, открывая конверт с наименьшим номером в наборе, знал, какой рандомизационный номер должен быть назначен и какой препарат исследования должен быть введен добровольцу. Когда в исследование был включен следующий доброволец, был вскрыт следующий конверт.

Первичными критериями эффективности были соотношения вакцинированных добровольцев, у которых не было лабораторно подтвержденных симптомов SARS-CoV-2 в сочетании с одним или несколькими из следующих симптомов: лихорадочное состояние или озноб; кашель; одышка или затрудненное дыхание; усталость; мышечная боль; головная боль; потеря вкуса или запаха; боль в горле; заложенность носа или насморк; тошнота или рвота; диарея в течение 9 месяцев после вакцинации по сравнению с плацебо. Вторичными критериями эффективности были следующие: доля добровольцев с повышением уровня иммунного ответа в виде средних геометрических титров специфических антител в ИФА; и титр специфических нейтрализующих антител ? 1:20 через 42 дня после первой вакцинации и 90, 180 и 270 дней после первой вакцинации по сравнению с плацебо.

Протокол клинического исследования был рассмотрен на заседании местного комитета по этике в ФГБУЗ МСЧ-163 ФМБА России, где проводилось клиническое исследование (протокол заседания от 25 июля 2020 года). Исследование одобрено Советом по этике Министерства здравоохранения Российской Федерации (выписка из протокола заседания Совета по этике № 376 от 24 июля 2020 г.). Исследование проводилось в соответствии с этическими принципами Хельсинкской декларации, первоначально принятой 18-й сессией Всемирной медицинской ассоциации (1964), пересмотренной в 2013 году. В ходе клинического исследования “простое слепое плацебо-контролируемое рандомизированное исследование безопасности, реактогенности и иммуногенности вакцины "ЭпиВакКорона" для профилактики COVID-19 на добровольцах в возрасте 19-60 лет (фаза I-II)” не было внесено никаких изменений в протокол исследования. Все процедуры (физический осмотр, клинические тесты, иммунологическое исследование и выявление нежелательных явлений) проводились в соответствии с Протоколом № COV/pept-01/20 (Версия 2 от 22.07.2020). Исследование началось 26 июля 2020 года и завершится 18 мая 2021 года.

Вакцина и плацебо

Вирусный шиповидный белок S, находящийся на поверхности вириона и образующий гомотримеры, является перспективной мишенью для разработки вакцин против нового коронавируса. Этот белок вируса SARS-CoV-2 состоит из двух субъединиц. Субъединица S1 обеспечивает связывание вируса с рецептором ACE2, расположенным на мембране клетки-хозяина. Субъединица S2 обеспечивает слияние оболочки вириона и мембраны клетки-хозяина. Блокирование функций первой субъединицы, а именно связывания рецептора, а также функции второй субъединицы, обеспечивающей слияние вирусной оболочки и мембраны клетки может обеспечить защиту от вирусной инфекции. Однако разработка вакцин SARS-CoV-2 с использованием полной молекулярной структуры вирусного S-белка имеет ряд потенциальных нюансов, и наиболее серьезным из них является антителозависимое усиление инфекции, как это было ранее показано для шиповидного белка SARS-CoV-1 группой китайских ученых [22].

Исходя из этого, нами был рассмотрен альтернативный подход, обеспечивающий развитие защитного иммунитета и исключающий возможность антителозависимого усиления инфекции. Мы использовали технологию синтетических пептидных вакцин. Эта технология включает компьютерный дизайн нескольких иммуноактивных пептидных фрагментов шиповидного S-белка, химический синтез пептидов с последующей конъюгацией с высокомолекулярным белком-носителем. Наиболее эффективные пептиды были отобраны для включения в состав пептидной вакцины-кандидата после изучения их иммуногенности, антигенности и протективности на животных моделях (данные не приведены).

Отбор пептидов проводился на основе опубликованных пространственных структур шиповидного S-белка SARS-CoV-1, гомологичного SARS-CoV-2, и фактических данных нуклеотидных последовательностей нового коронавируса SARS-CoV-2 [5, 19]. Эпитопы, расположенные вблизи жизненно важных для вируса участков, были отобраны с использованием оригинальных методов машинного моделирования. Техническая разработка исключала эпитопы, которые могут привести к антителозависимому усилению инфекции (например, пептид S597-603) или иметь локальное антигенное сходство с белками человека [7, 11, 12, 22]. Для обеспечения устойчивости вакцины к возможным мутациям вируса, которые повлекли бы за собой изменение антигенных свойств, эпитопы отобраны из наиболее консервативных областей S-белка [7, 12]. Синтезированные пептиды были ковалентно связаны с белком-носителем. Белок-носитель MBP-6xHis-N_ nCoV-2019 содержит структуры N-белка SARS-CoV-2, мальтозо-связывающего белка кишечной палочки (MBP) и 6xHis-метки (полигистидиновой метки), необходимой для очистки посредством аффинной хроматографии с хелатами металлов. N-белок SARS-CoV-2 был выбран потому, что он высоко консервативен и содержит вирусспецифичные Т-клеточные эпитопы и, следовательно, должен способствовать производству Т-клеток памяти. После стадии очистки белок-носитель покрывается ковалентно связанными пептидами и адсорбируется на гидроксиде алюминия, используемом в качестве адъюванта.

Вакцина «ЭпиВакКорона» представляет собой суспензию для внутримышечного введения, которая была разработана и изготовлена ФБУН ГНЦ ВБ "Вектор" Роспотребнадзора (Россия, Кольцово) (GMP-0112-000170/17).

Вакцина вводилась испытуемым дважды внутримышечно с интервалом в 21 день. В одной прививочной дозе было (225±45) мкг/0,5 мл активного вещества. Инъекция вакцины проводилась в дельтовидную мышцу с использованием стерильных шприцев (Vogt Medical, Германия). В качестве плацебо использовался раствор хлористого натрия (0,9% раствор для приготовления лекарственных форм для инъекций). Его вводили внутримышечно дважды с интервалом 21 день в дозе 0,5 мл.

Вакцина и плацебо хранились при диапазоне температуре от 2°С до 8°С.

Физический осмотр и клинические лабораторные процедуры

Физический осмотр, биохимические, иммунологические и гематологические показатели крови, клинический анализ мочи были проведены в соответствии со стандартными клиническими протоколами. График обследования и все оцениваемые параметры приведены в Дополнительной таблице 1.

Физический осмотр проводился в соответствии со стандартной практикой и включал обследование, выявление жалоб и симптомов, измерение температуры тела, артериального давления, ЧСС и ЧД (данные показатели измерялись после того, как доброволец отдыхал в течение 5 минут в положении сидя). Обследование добровольцев также включало в себя осмотр кожи и слизистых оболочек (глаз, рта и глотки), диагностическое выслушивание звуков, перкуссию легких, пальпацию органов брюшной полости и лимфатических узлов.

Исследование безопасности и реактогенности

Безопасность вакцины оценивали по частоте и типу нежелательных явлений во время исследования: побочные эффекты немедленного типа (аллергические реакции), которые происходят в течение 2 часов после вакцинации и идентифицируются как врачом-исследователем, так и по информации, предоставленной добровольцем; неблагоприятные происходящие события (местные и системные реакции), в течение 7 дней после вакцинации и выявленных как врачом-исследователем, так и по предоставленным добровольцем данным, предоставленными; или другие нежелательные явления, которые происходят через 7 дней после каждой вакцинации (от 8 до 42 дней после первой вакцинации, исключая допустимый интервал посещений) и которые отмечались добровольцем в дневнике пациента (самонаблюдательном). Во время эксперимента следили за частотой серьёзных нежелательных явлений. Оценивались показатели жизнедеятельности (температура, артериальное давление, ЧСС, ЧД). Были проведены физический осмотр и исследование биохимических и гематологических показателей. Значительные отклонения фиксировались.

Типичные поствакцинальные реакции организма делятся на местные и системные [1, 17]. Местные симптомы подразумевают гиперемию, эдему, болезненные ощущения, образование инфильтрата и зуд в месте ввода инъекции. Системные реакции подразумевают лихорадку, недомогание, головную боль, миалгию и проч. Местные и системные реакции были оценены по 4-балльной шкале [23]. Температуру тела измерялась два раза в день (утром и вечером) и записывалась в дневник пациента и в персональную регистрационную карту. Вакцина считается реактогенной, если умеренные или сильные местные реакции или катаральные явления, длящиеся более 3 дней, были зарегистрированы более чем у одного из 50 вакцинированных пациентов [2].

Побочные явления, выявленные в ходе исследования, были сгруппированы в таблицы по частоте в соответствии с типом, тяжестью и корреляцией с введением исследуемой вакцины. Также была оценена доля пациентов с лабораторными показателями, превышающими физиологические нормы в целых сравнения исследуемых групп.

Сывороточные тесты ИФА

Специфические антитела, выработанные на вакцину «ЭпиВакКорона» определялись с помощью тест-системы ИФА “Вектор ИФА Корона-Ат”, ТУ 21.10.60-092-05664012-2020. Вирусспецифические антитела определялись с помощью инактивированного бета-пропиолактоном вируса SARS-CoV-2 штамма nCoV/Victoria/1/2020, размноженного в клетках Vero E6. Иммуносорбент представлял собой 96-луночный полистирольный планшет высокой сорбционной способности, содержащий иммобилизированный инактивированный природный антиген SARS-CoV-2. Инактивация вируса была проведена путем добавления бета-пропиолактона к антигенам, очищенным осаждением в конечной концентрации 0,5%. Инкубация была проведена в течение 2 часов при температуре 4°С и перемешивании. После этого бета-пропиолактон подвергся разложению посредством нагревания в течение 2 часов при температуре 37°С. Для титрования были приготовлены двукратные разведения сывороток животных, иммунизированных вакциной, и контрольных животных (не иммунизированных) в соотношении 1:40-1:2560. После инкубации в течение 30 мин при 37°С лунки планшет пять раз были промыты ФСБТ, содержащим полисорбат твин 20. После промывки в лунки было добавлено 100 мкл раствора белка А золотистого стафилококка, соединённого с пероксидазой хрена в конечной концентрации 1,26 мкг/мл (Биосан, Новосибирск). После 30-минутной инкубации при температуре 37°С лунки были промыты, после в них был добавлен 0,05% субстрат тетраметиленбензидина. Оптическую плотность растворов измерена на длине волны 450 нм. Титр антител - это максимальное разбавление исследуемой сыворотки, при котором оптическая плотность раствора превышает среднюю оптическую плотность отрицательного контроля.

Тесты нейтрализации вируса

Исследуемые образцы сыворотки были подвержены термической инактивации в течение 30 мин при температуре 56°C перед тестом на нейтрализацию вируса. Стерильные круглодонные планшеты были использованы для приготовления серийных двукратных разведений исследуемых сывороток в клеточной среде для культивирования (DMED, 100 мкг/мл бензилпенициллина, 100 мкг/мл стрептомицина, 300 мкг/мл Л-глютамина, 2% фетальной бычьей сыворотки [Invitrogen]). Вирусная суспензия, содержащая 200 БОЕ SARSCoV-2 (штамм nCoV/Victoria/1/2020), была добавлена в каждую лунку планшета, кроме отрицательных контролей, с последующим выдерживанием в термостате в течение 1 ч при температуре 37°С. Монослой клеток Vero E6 с более чем 90% конфлюентностью в плоскодонном 96-луночный планшете для культивирования клеток дважды промывали средой для культивирования клеток и переносили 100 мкл вирусной суспензии из круглодонного планшета с разведениями сыворотки в соответствующие лунки планшета с клеточным монослоем. После выдерживания в термостате в течение 1 часа при температуре 37°C и 5% уровне CO2 среду удаляли из лунок, планшет промывали один раз и добавляли 150 мкл среды во все лунки. После 18-20 часов выдерживания в термостате при температуре 37°С и 5% уровне СО2 среду удаляли из лунок, добавляли 100 мкл 80% ацетона (охлажденного до температуры минус 20°С). После 10-15 мин выдерживания в термостате ацетон удаляли, а планшет промывали фосфатным буфером (ФБС). В каждую лунку добавляли 100 мкл растворённых человеческих моноклональных антител к SARS-CoV-2 (Анти-N-белок SARSCoV-2 mAb_IgG, “Sanyou Biopharmaceuticals”, антитела в ФБС в соотношении 1:2000). Планшет выдерживали в термостате при температуре 37°С в течение 1 часа. Лунки промывали с помощью ФБС четыре раза и добавляли вторичные кроличьи антитела к IgG человека, соединённому с пероксидазой хрена (Abcam) в соотношении 1:1000. После 30 минут инкубации лунки четыре раза промывали ФБС и добавляли раствор АЭК (3-амино-9-этилкарбазола, Sigma). Через 30 минут раствор удаляли, планшет один раз промывали ФБС, под микроскопом проводили подсчёт зараженных клеток, окрашенных в красно-коричневый цвет, и подсчитывали количество бляшкообразующих единиц (БОЕ). Титр нейтрализующих сывороточных антител представляет собой титр, при котором количество БОЕ снижается на 50% по сравнению со средним значением БОЕ в контрольных лунках.

ПЦР-тестирование мазка из носоглотки

Выделение РНК из назальных смывов проводили с помощью набора реактивов “РИБО-сорб” (ЦИЭФ, Россия) в соответствии с инструкциями производителя. Синтез кДНК из выделенной РНК был проведен с использованием набора реактивов “РЕВЕРТА-Л” (ЦИЭФ, Россия) для реакции обратной транскрипции в соответствии с инструкциями производителя. Амплификацию фрагментов кДНК SARS-CoV-2, синтезированных на матрице РНК SARS-CoV-2 в реакции обратной транскрипции, проводили с использованием набора реактивов Вектор ОТ-ПЦР-COVID-19-РГ (ФБУН ГНЦ ВБ ВЕКТОР, Россия) в соответствии с инструкциями производителя. Результаты испытаний интерпретируются так, как описано в инструкции, прилагаемой к набору.

Статистический анализ

Статистический анализ проводился с использованием критерия Вилкоксона для парных выборок и критерия Манна–Уитни для непарных выборок. Анализ динамических изменений исследуемых показателей внутри групп проводился с помощью критерия Фридмана с последующим ретроспективным анализом Немени. Статистическую значимость для категориальных переменных (изменения сероконверсии, маркеров инфекции и др.) определяли с помощью точного теста Фишера. Корректировка для многократного тестирования проводилась с использованием поправки по методу Бонферрони. Значение альфа 0,05 или менее считалось статистически значимым. Статистический анализ проводился с использованием программного обеспечения R для статистического анализа [16].

Результаты

Контингент исследования

Клинические испытания начались 26 июля 2020 года. Началу клинических испытаний предшествовал этап скрининга состояния здоровья добровольцев. После получения результатов обследования (анамнез, физический осмотр, лабораторное и томографическое исследование) и принятия решения о том, соответствует ли доброволец критериям включения/исключения, добровольцы были разделены на группы. На первом этапе с участием 14 добровольцев было проведено открытое исследование безопасности, реактогенности и иммунологической активности вакцины (исследование началось 26 июля 2020 года).

Соотношение мужчин и женщин в группе составилл 64,3% и 35,7% соответственно. Средний возраст - 25,1 года, средний вес - 71,8 кг. На втором этапе с участием 86 добровольцев было проведено одно слепое сравнительное рандомизированное плацебо-контролируемое исследование (исследование началось 15 августа 2020 года). Соотношение мужчин и женщин в группе, получавшей вакцину "ЭпиВакКорона", составило 60,5% и 39,5% соответственно. Средний возраст - 35,1 года, средний вес - 73,7 кг. Соотношение мужчин и женщин в группе плацебо составило 48,8% и 51,2% соответственно. Средний возраст - 31,5 года, средний вес - 67,9 кг. Более подробную информацию можно найти в Таблице 1.

Результаты в области безопасности

Пептидная вакцина "ЭпиВакКорона" прошла токсикологическое исследование только на животных, показатели безопасности вакцины для человека были абсолютно неизвестны. Далее, в соответствии с рекомендациями, была начата вакцинация добровольцев с участием первых 5 участников, которые вакцинировались по очереди с интервалом в 72 часа. Иначе говоря, вакцина была введена внутримышечно первому добровольцу, который находился под наблюдением в течение 72 часов (период остановки). В случая отсутствия побочных эффектов у первого добровольца прививали второго добровольца и т. д.

По результатам наблюдений, полученных после первых пяти добровольцев, в Министерство здравоохранения Российской Федерации был представлен первый промежуточный отчёт и через 72 часа после вакцинации пятого добровольца были вакцинированы остальные 9 добровольцев первого этапа. Добровольцы наблюдались ежедневно в течение 5 дней. Вслед за тем, на основании результатов оценки местных и системных реакций всех участников первого этапа (14 добровольцев), а также результатов биохимических и гематологических анализов крови и клинического анализа мочи был представлен второй промежуточный отчет о безопасности и реактогенности вакцины "ЭпиВакКорона". Было принято решение о дальнейшем проведении исследования в связи с отсутствием значительных побочных эффектов.

Внутримышечное введение вакцины "ЭпиВакКорона" сопровождалось болью в месте введения инъекции после каждой инъекции (у 2-ух из 14 добровольцев, что составляет 14,3% от общего числа добровольцев). Симптомы были очень легкими и проходящими (в течение 1-2 дней). Никаких аллергических реакций немедленного типа не наблюдалось. В фазе I не было зарегистрировано никаких системных побочных явлений, таких как головная боль, миалгия, астения, лихорадка и т. д. При этом средние значения биохимических показателей не выходили за пределы физиологических норм, за исключением одного добровольца (т. е. увеличение содержания креатинина в крови до 110 мкмоль/л на 7-й и 14-й дни после первой вакцинации). Вакцинация у большинства добровольцев не вызывала изменений гематологических показателей, за исключением двух случаев (14% от общей статистики), когда на 3-и сутки после первой вакцинации были обнаружены изменения моноцитов. При проведении спирографии во все сроки наблюдения изменений параметров легочной функции выявлено не было. Значения ЭКГ оставались в пределах нормы у всех добровольцев. УЗИ органов брюшной полости не выявило патологических изменений в исследуемых органах. Существенных изменений в результатах физического осмотра или лабораторного обследования не наблюдалось, за исключением наблюдений активности АЛТ/АСТ в биохимических анализах крови (Дополнительная таблица 2). Однако эти наблюдения не были связаны с вакцинацией и не считались клинически значимыми.

Последующее изучение безопасности и реактогенности вакцины "ЭпиВакКорона" было проведено с привлечением 86 добровольцев, разделенных на две группы. Одна группа получала вакцину дважды с интервалом в 21 день. Другая группа получала плацебо по той же схеме. Никаких аллергических реакций в фазе II не наблюдалось. Наиболее распространенным побочным эффектом была локальная боль в месте введения инъекции (наблюдалась у 4-ёх из 43 добровольцев после первой инъекции и еще у двух пациентов после второй инъекции). Все местные реакции были умеренными и проходящими (в течение 1-2 дней). Только у одного добровольца из группы вакцинированных наблюдалось кратковременное умеренное повышение температуры тела через 12 часов после первой инъекции, сопровождавшееся головной и ушной болью. Добровольца поместили в изолированный кабинет, где продержали 6 дней. При ежедневном исследовании мазков из носоглотки вирусная РНК не выделялась. Была проведена консультация отоларинголога, диагностирован средний отит и назначено лечение.

За весь период наблюдения (24 посещения) не было обнаружено существенных изменений таких показателей, как температура тела (все, кроме одного, приписываемого в основном среднему отиту), кровяное давление, ЧСС или ЧД ни у одного добровольца (вакцинированного вакциной "ЭпиВакКорона" или плацебо). Во все периоды все жизненно важные показатели находились в пределах физиологических норм. Местные и системные реакции приведены в Таблице 2.

У 12 добровольцев, получавших вакцину "ЭпиВакКорона", и у 12 человек из группы плацебо была обнаружена повышенная ферментная активность АЛТ. Повышенная активность АСТ наблюдалась по крайней мере один раз у 25 вакцинированных и у 25 добровольцев, получавших плацебо. Повышенная активность ЛДГ наблюдалась по крайней мере один раз у 11 пациентов, получавших вакцину, и у 9 человек из группы плацебо. Повышенная активность щелочной фосфатазы наблюдалась у 9 вакцинированных. Однако наблюдаемые отклонения имели умеренный характер и не имели клинических проявлений; они объяснялись физиологическими причинами, не связанными с патологией и не приписываемыми вакцинации. При исследовании биохимических и гематологических показателей крови не было обнаружено достоверных различий между группами добровольцев, получавшими вакцину и плацебо. Наблюдения за отклонениями результатов биохимических и гематологических тестов от родственных физиологических норм, полученных в разных группах добровольцев, приведены в Дополнительной таблице 2.

У пациентов, получивших плацебо, не отмечалось никаких аллергических реакций немедленного типа, местных или системных реакций.

Статистически значимых изменений частот ПР/ТПР не наблюдалось; статистически значимых различий в результатах лабораторных исследований между вакцинированными и плацебо-группами не наблюдалось.

Вакцина не вызывала развития немедленных побочных явлений (аллергических реакций), возникающих в течение 2 часов после вакцинации. В ходе исследования не наблюдалось развития серьёзных побочных явлений. Таким образом, вакцина считалась низкореактогенной, безопасной и хорошо переносимой. Обратимый локально-раздражающий эффект вакцинации, наблюдавшийся у нескольких пациентов (у 6-ех из 43), был ожидаемо обусловлен известными эффектами гидроксида алюминия, используемого в качестве адъюванта в препарате "ЭпиВакКорона".

Однако в ходе исследования было зарегистрировано три случая острых респираторных вирусных инфекций, причем два из них были лабораторно подтверждены в качестве COVID-19. Это были единственные зарегистрированные тяжелые побочные явления.

Одним из случаев был 18 - летний пациент из первой группы вакцинированных (фаза I). 30 июля 2020 года он был госпитализирован на 23 дня в больницу, а первая вакцинация "Эпиваккороной" (серия № К010520) была проведена 1 августа 2020 года. Вторая вакцинация была проведена 22 августа 2020 года, и пациент вернулся домой 23 августа 2020 года. Плановые приёмы состоялись 24 августа, 28 сентября и 4 октября 2020 года. Жалоб не поступало, и в эти даты в мазках из носоглотки не была обнаружена РНК коронавируса SARS-CoV-2. На 45 - й день после первой вакцинации был зарегистрирован сомнительный результат ПЦР-теста (значение порогового цикла - 33). На 47-й день повторное обследование было положительным, значение порогового цикла - 21. У больного наблюдалось общее недомогание, редкий сухой кашель, выделения из носа, повышенная температуры тела (38,0°С). В глотке наблюдалась приглушённая гиперемия задней стенки глотки. Патологий в сердце и лёгких не замечено. Согласно самоотчету пациента,15 сентября 2020 года он почувствовал ухудшение состояния (появилась умеренная слабость, потеря обоняния, редкий сухой кашель и выделения из носа). Больной был изолирован (жил отдельно). 22 сентября результаты ПЦР-тестирования на SARS-CoV-2 оказались отрицательными.

Еще один лабораторно подтвержденный случай COVID-19 был зарегистрирован у 50-летней пациентки, получившей плацебо. Первое введение плацебо она получила 18 августа, второе -7 сентября 2020 года. Плановые приёмы состоялись 9 и 15 сентября 2020 года. Жалоб не поступало, в эти даты в мазках из носоглотки не была обнаружена РНК коронавируса SARS-CoV-2. Первые признаки заболевания (повышенная температура тела 37,5°С и слабость) были зафиксированы 17 сентября 2020 года. Однако 20 сентября 2020 года не было зафиксировано никаких симптомов, кроме слабости: температура тела была 36,6°С, артериальное давление и ЧСС были в норме, звук дыхательные звуки были чистыми, без хрипов. 24 сентября температура поднялась до 39,0°С, а 25 сентября 2020 года пациентка была госпитализирована в областную клиническую больницу с диагнозом двусторонняя нижнедолевая пневмония с РНК SARS-CoV-2, обнаруженной в мазках из носоглотки. Пациентка находилась в больнице до 6 октября 2020 года.

Еще один случай ОРВИ был зафиксирован у 25 - летней пациентки. Первую инъекцию плацебо пациентка получила 18 августа, вторую - 7 сентября. Запланированные визиты состоялись 9 и 15 сентября. Жалоб не поступало, и РНК коронавируса SARS-CoV-2 не была обнаружена в мазках из носоглотки в эти даты. Первые признаки заболевания появились 7 октября: температура тела повысилась до 38,8°С, наблюдались общая слабость и миалгия. Гипертермия сохранялась в течение 3 дней. РНК SARS-CoV-2 не была обнаружена.

У больного добровольца из группы плацебо с лабораторно подтвержденным заболеванием COVID-19 развилась двусторонняя пневмония. Клинические симптомы у привитого добровольца были значительно менее выражены, но это также возможно объяснить тем, что, как правило, у молодых людей заболевание протекает в легкой форме.

Иммуногенность вакцины

Для оценки специфического гуморального иммунного ответа на антигены "ЭпиВакКороны" и антигены нативного SARS-CoV-2 использовали ИФА. Наибольший индекс сероконверсии (100%) вакцинного антигена был отмечен на 42-е сутки после первой инъекции "ЭпиВакКороны" со средним геометрическим титром, достигающим 1:2475 (Рис. 2, Таблица 3). Средние геометрические титры антител на антигены цельновиринного SARS-CoV-2 были значительно ниже: 1:105 и 1:156 на 35-й и 42-й дни после первой иммунизации соответственно. Сероконверсия IgG к нативным антигенам коронавируса была зарегистрирована у 82,1% добровольцев на 42-й день после первой иммунизации (Рис. 3, Таблица 3). Сероконверсия IgM, измеренная по отношению к общим белкам коронавируса, была минимальной и составила 5,3% на 14-ый и 21-ый дни после первой иммунизации, снизившись до 1,8% к 35-му дню после первой иммунизации (данные не приведены).

Для измерения уровня нейтрализующих антител был использован тест нейтрализации вируса на клетках Vero E6. На 42-й день после первой вакцинации у 100% добровольцев обнаруживались нейтрализующие антитела с титрами со значениями от 1:20 до 1:160. Средние геометрические титры составили 1:68 и 1:48 на 35-й и 42-й дни после первой иммунизации соответственно. Сероконверсия не наблюдалась ни у одного добровольца из группы плацебо (Рис. 4, Таблица 2).

Обсуждение результатов

Клиническое исследование "ЭпиВакКороны" показало, что максимальное значение сероконверсии на вакцинные антигены было зарегистрировано у 100% добровольцев на 42-й день после первой инъекции. К этому времени средний геометрический титр к вакцинному антигену в группе вакцинированных добровольцев достиг значения 1:2475, варьируя в диапазоне значений от 1:800 до 1:25 600.

Высокая иммуногенность "ЭпиВакКороны" наблюдалась в ходе доклинических исследований (данные не приведены, статья находится на стадии рецензирования). Средний геометрический титр (СГТ) антител к вакцинным антигенам в сыворотках хомяков, вакцинированных дозой 260 мкг вакцинного материала, составил 1:11 943 через две недели после второй инъекции. К тому же у 100% вакцинированных хорьков развился высокий уровень специфических антител, причем

уровень СГТ колебался в диапазоне значений от 1:9051 до 1:10 159 в трех группах хорьков, иммунизированных тремя сериями "ЭпиВакКороны". У приматов вакцина индуцировала высокие титры антител к вакцинным антигенам и цельновирионному антигену коронавируса у 100% животных через 2-3 недели после первой вакцинации. Через четыре недели после первой вакцинации СГТ к вакцинному антигену достигали значений в диапазоне 1:12 800 и 1:11 143 у макак-резусов и зеленых обезьян соответственно. У 100% животных опытной группы титр антител, характерных для вакцинного антигена, колебался в диапазоне значений от 1:6400 до 1:25 600. Однако нейтрализующие антитела были зарегистрированы через 14 недель после первой вакцинации и исчезли за 4 недели до инфицирования коронавирусом. После заражения вирусом вакцинированных животных ни у одного из приматов не наблюдалось фокальных инфильтрирующих изменений в легких, характерных для вирусных пневмоний, в то время как у животных, получавших плацебо, наблюдалось обширное повреждение легочной ткани и признаки вирусной пневмонии (плеврит, кардиомегалия). В отличие от наших результатов в доклинических исследованиях на приматах, у 100% добровольцев титры нейтрализующих антител составляли значения в диапазоне от 1:20 до 1:160 после двух прививок, СГТ - в диапазоне значений от 1:68 на 35-й день после 1-й инъекции. Таким образом, вакцина "ЭпиВакКорона" оказалась иммуногенной и способной индуцировать потенциально защитный иммунитет и вируснейтрализующие антитела у людей-добровольцев.

Пептиды, входящие в состав "ЭпиВакКороны", перекрываются с эпитопами, описанными программой VirScan, и наиболее заметным среди них является эпитоп S454-463, который расположен к рецептор-связывающему домену и перекрывает центр связывания вируснейтрализующего антитела CB6 [18]. В другом исследовании В-клеточного эпитопа SARS-CoV-2 с пептидными микрочипами был обнаружен аналогичный перекрывающийся эпитоп S456-460, который ранее был идентифицирован как эпитоп нейтрализующего антитела В38, выделенного от выздоравливающего пациента [24].

Кроме шиповидного белка, который является основной мишенью большинства современных иммуно-тестов и вакцин SARS CoV-2, многие современные серологические анализы используют рекомбинантный белок N, поскольку он продуцируется в огромных количествах реплицирующимся вирусом [13]. Белок N был даже предложен для метода с применением масс-спектрометрии специфического и чувствительного обнаружения вируса SARS-CoV-2 в эпителиальных мазках носоглотки, поскольку такой подход позволял чётко определять вирус в образцах пациентов даже с самыми низкими вирусными нагрузками [14]. Детальные обзоры картирования эпитопов в вирусе SARS-CoV-2 подтвердили, что белок N является полезным маркером, несущим многие В-клеточные эпитопы, распознаваемые антителами у инфицированных вирусом пациентов [13, 18, 21]. Весьма примечательно, что даже при наличии одного эпитопа белка N, расположенного в области 155-171, удалось достичь 92% чувствительности и 100% специфичности при различении здоровых субъектов от инфицированных [13]. Белок N был предложен в качестве возможного антигена для будущих вакцин против SARS-CoV-2 [4]. Было показано, что данный белок индуцирует Т-клеточные иммунные ответы. N-специфические Т-клетки наблюдались у мышей, заражённых SARS-CoV-2 и реконвалесцентов COVID-19 [6, 8]. В последнее время было продемонстрировано, что интраназальная иннокуляция рекомбинантного аденовируса, экспрессирующего белок N вируса SARS-CoV-2, индуцирует местные и системные Т-клеточные иммунные ответы у мышей. Белок N индуцировал CD8+ Т-киллеры в легких и CD4+ Т-клетки в селезенке иммунизированных животных. N белок-специфичные CD4+ Т-клеточные ответы также были связаны с гуморальным иммунным ответом [8]. Вакцина "ЭпиВакКорона" содержит вирусный белок N вируса SARS-CoV-2, который был выбран для использования в качестве носителя пептидных антигенов из-за его высокого уровня эволюционной консервативности и иммуногенности, а также в качестве ценного источника CD4+ Т-клеточных эпитопов в соответствии с нашим предыдущим опытом. Последние результаты подтверждают вывод о том, что белок N, хотя и не способен вызывать вирус-нейтрализующие реакции, все же может быть важен для развития вирус-специфичных Т-и В-клеток памяти; это особенно важно, поскольку Т - клетки памяти могут сохраняться дольше, чем антитела или В-клетки памяти, как это наблюдалось при атипичной пневмонии [6].

Кроме того, важно отметить, что высокие титры вирусспецифических антител не обязательно связаны с защитой от COVID-19. Во время нынешней пандемии многие исследовательские группы обнаружили то, что люди с легким или бессимптомным заболеванием часто характеризуются низкими титрами антител к антигенам SARS-CoV-2. Например, в одном из таких исследований было показано отсутствие антител у 87,5% бессимптомных и 23,5% пациентов с лёгким течением болезни [20]. Быстрое снижение вирусспецифических титров IgG после вирусной инфекции было описано в многочисленных работах. Кроме того, было показано, что до 40% бессимптомных субъектов становятся серонегативными уже через 3 месяца [6].

Вакцина "ЭпиВакКорона" показала низкую реактогенность. Только у четырех (9,3%) и двух (4,7%) добровольцев после первой и второй инъекций вакцины соответственно развились слабые местные реакции. Продолжительность симптомов после первой и второй прививки составила 1-2 дня. Поствакцинальные реакции были умеренными, кратковременными и не вызывали дискомфорта у добровольцев. О других проявлениях реактогенности не сообщалось. Вакцина оказалась безопасной и хорошо переносимой. Доказано, что пептидная вакцина "ЭпиВакКорона" индуцирует вирусспецифические и нейтрализующие антитела у 100% добровольцев, величины титров которых, как было показано в доклинических исследованиях (у хомяков, хорьков и приматов), обеспечивают сокращение продолжительности вирусоносительства на 5-7 дней и предотвращают пневмонию (публикация находится на стадии рецензирования). Количество зарегистрированных добровольцев и количество лабораторно подтвержденных случаев заболевания COVID-19 недостаточно для того, чтобы сделать выводы об эффективности вакцины.

Дополнительные материалы

Дополнительные таблицы доступны по адресу: http://dx.doi.org/10.15789/2220-7619-ASB-1699

Благодарность

Исследование выполнено при финансовой поддержке Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзор).

Конфликт интересов

ABR, MPB, EDD, EAN, OVP, OGP, EVG, RAM и EAR заявляют о наличии патента RU2738081 на пептидные иммуногены и вакцинную композицию. EAR и ESS заявляют о приеме на работу в ООО "ЭпиВак". Все прочие авторы заявляют об отсутствии конкурирующих интересов.

Все авторы подтверждают, что они соблюдают критерии МКМРЖ в отношении авторства.

Ссылки

1. Ганеева Л.А., Скрипова В.С., Касатова Л.В., Набиуллина Р.М., Абрамова З.И. Оценка некоторых биохимических параметров энергетического обмена у студентов-легкоатлетов после продолжительной нагрузки // Ученые записки Казанского университета. Серия «Естественные науки». 2013. Т. 155, № 1. С. 40–49. [Ganeeva L.A., Skripova V.S., Kasatova L.V., Nabiullina R.M., Abramova Z.I. Assessment of some biochemical parameters of energy metabolism in studentathletes after prolonged exercise. Uchenye Zapiski Kazanskogo Universiteta. Seriya “Estestvennye Nauki” = Kazan University Bulletin. Natural Sciences Series, 2013, vol. 155, pp. 40–49 (In Russ.)]
2. Методы определения показателей качества иммунобиологических препаратов для профилактики и диагностики гриппа: Методические указания МУ 3.3.2.1758-03 // М.: Федеральный центр госсанэпиднадзора Минздрава России, 2005. 44 с. [Methods for determining the quality indicators of immunobiological products for the prevention and diagnosis of influenza. Methodology Guidelines MU 3.3.2.1758-03. Moscow: Federal Centre of the Federal Service for Surveillance of Consumer Rights Protection and Human Wellbeing of the Ministry of Healthcare of the Russian Federation, 2005. 44 p. (In Russ.)] 295 2021, Т. 11, № 2 Clinical study of the EpiVacCorona Vaccine
3. Berger A., Drosten C., Doerr H.W., Sturmer M., Preiser W. Severe acute respiratory syndrome (SARS) — paradigm of an emerging viral infection. J. Clin. Virol., 2004, vol. 29, pp. 13–22. doi: 10.1016/j.jcv.2003.09.011
4. Dutta N.K., Mazumdar K., Gordy J.T. The nucleocapsid protein of SARS-CoV-2: a target for vaccine development. J. Virol., 2020, vol. 94, no. 13: e00647-20. doi: 10.1128/JVI.00647-20
5. Elbe S., Buckland-Merrett G. Data, disease and diplomacy: GISAID’s innovative contribution to global health. Global Challenges (Hoboken, NJ), 2017, vol. 1, no. 1, pp. 33–46. doi: 10.1002/gch2.1018
6. Ferretti A.P., Kula T., Wang Y., Nguyen D.M.V., Weinheimer A., Dunlap G.S., Xu Q., Nabilsi N., Perullo C.R., Cristofaro A.W., Whitton H.J., Virbasius A., Olivier K.J. Jr, Buckner L.R., Alistar A.T., Whitman E.D., Bertino S.A., Chattopadhyay S., MacBeath G. Unbiased screens show CD8+ T cells of COVID-19 patients recognize shared epitopes in SARS-CoV-2 that largely reside outside the spike protein. Immunity, 2020, vol. 53, no. 5: 1095–1107.e3. doi: 10.1016/j.immuni.2020.10.006
7. Goncharova E., Ryzhikov E., Poryvaev V., Bulychev L., Karpyshev N., Maksyutov A., Ryzhikov A. Intranasal immunization with inactivated tick-borne encephalitis virus and the antigenic peptide 89-119 protects mice against intraperitoneal challenge. Int. J. Med. Microbiol., 2006, vol. 296, pp. 195–201. doi: 10.1016/j.ijmm.2006.02.002
8. He J., Huang J.R., Zhang Y.L., Zhang J. SARS-CoV-2 nucleocapsid protein intranasal inoculation induces local and systemic T cell responses in mice. J. Med. Virol., 2021, vol. 93, pp. 1923–1925. doi: 10.1002/jmv.26769
9. Kaur S.P., Gupta V. COVID-19 vaccine: a comprehensive status report. Virus Res., 2020, vol. 288: 198114. doi: 10.1016/j.virusres.2020.198114
10. Khuroo M.S., Khuroo M., Khuroo M.S., Sofi A.A., Khuroo N.S.. COVID-19 Vaccines: a race against time in the middle of death and devastation! J. Clin. Exp. Hepatol., 2020, vol.10, no. 6, pp. 610–621. doi: 10.1371/journal.pntd.0002787
11. Maksyutov A.Z., Bachinskii A.G., Bazhan S.I., Ryzhikov E.A. Design of safe AIDS vaccines based on search for local similarities between HIV-1 and human proteins. In: AIDS Vaccines and Related Topics. Kerala: Research Signpost, 2004, pp. 47–62.
12. Patent No. WO 2004/031212. 2004 A1. Russian Federation, Int. Cl. WO 2004/031212. 2004 A1. Antigenic peptides. No. 2003/ 000421; application: 2003.09.25: date of publication 2004.04.15 / Maksyutov A.Z., Ryzhikov A.B., Kolobov A.A., Maksyutov Z.A. Proprietors: Gosydarstvenyi Nauchnyi Tsentr Virusologii I Biotekhnologii “Vector” Rospotrebnadzora (GNII VB “Vector”). 84 p.
13. Musico A., Frigerio R., Mussida A., Barzon L., Sinigaglia A., Riccetti S., Gobbi F., Piubelli C., Bergamaschi G., Chiari M., Gori A., Cretich M. SARS-CoV-2 epitope mapping on microarrays highlights strong immune-response to N protein region. Vaccines, 2021, vol. 9, no. 1: 35. doi: 10.3390/vaccines9010035
14. Nikolaev E.N., Indeykina M.I., Brzhozovskiy A.G., Bugrova A.E., Kononikhin A.S., Starodubtseva N.L., Petrotchenko E.V., Kovalev G.I., Borchers C.H., Sukhikh G.T. Mass-spectrometric detection of SARS-CoV-2 virus in scrapings of the epithelium of the nasopharynx of infected patients via nucleocapsid N protein. J. Proteome Res., 2020, vol. 19, no. 11, pp. 4393–4397. doi: 10.1021/acs.jproteome.0c00412
15. Omrani A.S., Saad M.M., Baig K., Bahloul A., Abdul-Matin M., Alaidaroos A.Y., Almakhlafi G.A., Albarrak M.M., Memish Z.A., Albarrak A.M. Ribavirin and interferon alfa-2a for severe Middle East respiratory syndrome coronavirus infection: a retrospective cohort study. Lancet Infect. Dis., 2014, vol. 14, no. 11, pp. 1090–1095. doi: 10.1016/S1473-3099(14)70920-X
16. R: a language and environment for statistical computing (v.4.0.2). Global Diversity Information Facility. URL: https://www.gbif. org/ru/tool/81287/r-a-language-and-environment-for-statistical-computing
17. Schiffman F.J. Hematologic pathophysiology. Philadelphia: Lippincott-Raven, 2009. 388 p.
18. Shrock E., Fujimura E., Kula T., Timms R.T., Lee I.H., Leng Y., Robinson M.L., Sie B.M., Li M.Z., Chen Y., Logue J., Zuiani A., McCulloch D., Lelis F.J.N., Henson S., Monaco D.R., Travers M., Habibi S., Clarke W.A., Caturegli P., Laeyendecker O., Piechocka-Trocha A., Li J.Z., Khatri A., Chu H.Y.; MGH COVID-19 Collection & Processing Team, Villani A.C., Kays K., Goldberg M.B., Hacohen N., Filbin M.R., Yu X.G., Walker B.D., Wesemann D.R., Larman H.B., Lederer J.A., Elledge S.J. Viral epitope profiling of COVID-19 patients reveals cross-reactivity and correlates of severity. Science, 2020, vol. 370, no. 652: eabd4250. doi: 10.1126/science.abd4250
19. Song W., Gui M., Wang X., Xiang Y. Cryo-EM structure of the SARS coronavirus spike glycoprotein in complex with its host cell receptor ACE2. PLoS Pathog., 2018, vol. 14, no. 8: e1007236. doi: 10.1371/journal.ppat.1007236
20. Takeshita M., Nishina N., Moriyama S., Takahashi Y., Uwamino Y., Nagata M., Aoki W., Masaki K., Ishii M., Saya H., Kondo Y., Kaneko Y., Suzuki K., Fukunaga K., Takeuchi T.; Keio Donner project. Incomplete humoral response including neutralizing antibodies in asymptomatic to mild COVID-19 patients in Japan. Virology, 2021, vol. 555, pp. 35–43. doi: 10.1016/ j.virol.2020.12.020
21. Wang H., Wu X., Zhang X., Hou X., Liang T., Wang D., Teng F., Dai J., Duan H., Guo S., Li Y., Yu X. SARS-CoV-2 proteome microarray for mapping COVID-19 antibody interactions at amino acid resolution. ACS Cent. Sci., 2020, vol. 6, no. 12, pp. 2238– 2249. doi: 10.1021/acscentsci.0c00742
22. Wang Q., Zhang L., Kuwahara K., Li L., Liu Z., Li T., Zhu H., Liu J., Xu Y., Xie J., Morioka H., Sakaguchi N., Qin C., Liu G. Immunodominant SARS coronavirus epitopes in humans elicited both enhancing and neutralizing effects on infection in nonhuman primates. ACS Infect. Dis., 2016, vol. 2, no. 5, pp. 361–376. doi: 10.1021/acsinfecdis.6b00006
23. WHO declares public health emergency for novel coronavirus. Medscape, 2020. URL: https://www.medscape.com/viewarticle/924596
24. Wu Y., Wang F., Shen C., Peng W., Li D., Zhao C., Li Z., Li S., Bi Y., Yang Y., Gong Y., Xiao H., Fan Z., Tan S., Wu G., Tan W., Lu X., Fan C., Wang Q., Liu Y., Zhang C., Qi J., Gao G.F., Gao F., Liu L. A noncompeting pair of human neutralizing antibodies block COVID-19 virus binding to its receptor ACE2. Science, 2020, vol. 368, no. 6496, pp. 1274–1278. doi: 10.1126/science. abc2241
25. Zhu N., Zhang D., Wang W., Li X., Yang B., Song J., Zhao X., Huang B., Shi W., Lu R., Niu P., Zhan F., Ma X., Wang D., Xu W., Wu G., Gao G.F., Tan W.; China Novel Coronavirus Investigating and Research Team. A novel coronavirus from patients with pneumonia in China 2019. N. Engl. J. Med., 2020, vol. 382, no. 8, pp. 727–733. doi: 10.1056/NEJMoa2001017

Авторы

Рыжиков А.Б.,

к.б.н., зав. отделом зоонозных инфекций и гриппа ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Рыжиков Е.А.,

директор ООО «ЭпиВак», р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Богрянцева М.П.,

к.б.н., зав. отделом биологического и технологического контроля ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Усова С.В.,

к.м.н., ведущий научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Даниленко Е.Д.,

к.б.н., директор ИМБТ ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Нечаева Е.А.,

к.м.н., зам. гендиректора ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Пьянков О.В.,

к.б.н., зав. отделом «Коллекция микроорганизмов» ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Пьянкова О.Г.,

ведущий научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Гудымо А.С.,

младший научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Боднев С.А.,

к.м.н., ведущий научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Онхонова Г.С.,

младший научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Слепцова Е.С.,

начальник отдела контроля качества ООО «ЭпиВак», р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия; Кузубов В.И., начальник ФГБУЗ МСЧ № 163 ФМБА России, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Рындюк Н.Н.,

зам. начальника по медицинской части, врач- невролог ФГБУЗ МСЧ № 163 ФМБА России, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Гинько З.И.,

зав. стационаром особо опасных инфекций противочумной станции, врач-инфекционист ФГБУЗ МСЧ № 163 ФМБА России, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия; Петров В.Н., зав. информационно-аналитическим отделом ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Моисеева А.А.,

младший научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Торжкова П.Ю.,

стажер-исследователь ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Пьянков С.А.,

ведущий научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Пьянкова О.Г.,

ведущий научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Гудымо А.С.,

младший научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Боднев С.А.,

к.м.н., ведущий научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Онхонова Г.С.,

младший научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Слепцова Е.С.,

начальник отдела контроля качества ООО «ЭпиВак», р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия; Кузубов В.И., начальник ФГБУЗ МСЧ № 163 ФМБА России, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Рындюк Н.Н.,

зам. начальника по медицинской части, врач- невролог ФГБУЗ МСЧ № 163 ФМБА России, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Гинько З.И.,

зав. стационаром особо опасных инфекций противочумной станции, врач-инфекционист ФГБУЗ МСЧ № 163 ФМБА России, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия; Петров В.Н., зав. информационно-аналитическим отделом ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Моисеева А.А.,

младший научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Торжкова П.Ю.,

стажер-исследователь ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия; Пьянков С.А., ведущий научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Трегубчак T.В.,

ведущий научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Антонец Д.В.,

к.б.н., старший научный сотрудник ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Гаврилова Е.В.,

к.б.н., зам. гендиректора по научной работе ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия;

Максютов Р.А.,

д.б.н., гендиректор ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотр бнадзора, р.п. Кольцово, Новосибирская область, Россия.